Водосвятный молебен для беженцев с Украины в праздник Успения Божией Матери

ПВР – пункты временного размещения – аббревиатура, как-то прочно вошедшая в обиходную речь жителей Хабаровского края. В прошлом году там располагались семьи, чьи дома пострадали от водной стихии, сегодня — их сменили жители Украины. Люди, мало того, что лишенные всего, так еще и вынужденные с риском для жизни бежать как можно дальше от родной земли. А точнее, не от земли, а подальше от пуль, бомб, мин…

И уходить приходится далеко. Иногда за сотни и тысячи километров. Хорошо, если известно, к кому – есть родственники, которые примут и помогут. А если никого нет? А на руках малыши? И, ведь, таких тоже немало. В Хабаровском крае по официальным данным число беженцев Украины на сегодняшний день уже превышает 600 человек.

Правительство края делает все возможное, чтобы найти людям жилье, обеспечить работу, устроить детей в садики и школы… Естественно, что и Хабаровская епархия не смогла просто безучастно взирать на все это со стороны: по благословению владыки Игнатия все епархиальные отделы были задействованы в оказании помощи беженцам из Украинской страны.

Мы едем в один из пунктов временного размещения – на территорию летнего спортивного лагеря. Едем познакомиться, узнать, какая требуется помощь. Мы, это руководитель Миссионерского отдела митрофорный протоиерей Олег Хуторской, священноинок Георгий (Митин) и ваш верный корреспондент, затесавшийся «тоже чем-нибудь, может быть, как-нибудь помочь». Пока добираемся, отец Георгий рассказывает, что в этом пункте временного размещения проживает 31 человек, среди них есть и дети. А, вот, и лагерь.

—  Батюшка, да, грех на что-то жаловаться!  – отвечает на расспросы отца Олега одна из женщин, — Пока нас здесь разместили, но скоро обещают место в общежитии, и одежду нам приносят, и работу ищут, и кормят… на это жаловаться грех!
— А, на что не грех? Чего все-таки не хватает?
— Ну, может, по мелочи… Шапки, шарфика на зиму. А, еще бы святой воды! Можно нам святой водички в другой раз принести? А то в храм не так близко ехать, я просила дочку привезти, а у нее не получилось.
— А давайте водосвятный молебен послужим завтра. Прямо здесь, — неожиданно предлагает батюшка, — тем более что завтра великий праздник – Успение Божией Матери. Вы все завтра здесь будете? Вот, мы к вам после службы и приедем. А еще, у вас же тут дети… Школьники есть? Для учебы все собрано?
— Ну, по-разному…
— Так, понятно. Значит, записывайте номер телефона. Позвоните мне вечером и скажете, какого возраста школьники, и сколько мальчиков и девочек, а мы вам немного поможем.

На следующий день, 28 августа, по окончании Божественной Литургии отец Олег, загрузив в машину укомплектованные ранцы, привезенные из центра реабилитации бездомных «Надежда», а, также, Евангелия и разную литературу, в сопровождении пары певчих, одного журналиста и одного пономаря отправился выполнять данное днем раньше обещание.

— Ой, девушка! Только не надо нас фотографировать, пожалуйста, — просит меня одна из женщин, увидев нацеленный на маленькую девочку объектив, — вы же потом это в интернет выложите? А у нас еще родственники на Украине остались, страшно за них. Знаете, наверное, как там все отслеживается сейчас?

Послушно опускаю фотоаппарат и лишь прошу разрешения один раз сфотографировать всех совсем издалека, обещая, что не будет видно лиц. Конечно, знаем… наслышаны… Каждый день по телевизору и в интернете видишь такие новости, от которых, как только сердце еще не разорвалось, ибо в голове давно перестало укладываться, как такое вообще возможно.

Каждый день у большинства россиян (хабаровчане – не исключение) начинается и заканчивается просмотром новостей из Украины.  Каждое утро с потаенной надеждой: «Ну, закончилась наконец-то эта страшная война? Когда? Ну, это же фашизм чистой воды! Господи, ну, Ты же все видишь, помилуй Украину!»

Луганск, Донецк, Славянск, Мариуполь – города, к которым сегодня прикованы взгляды мировой общественности. От нас они далеко, но кусочки той страшной реальности, которую мы видим через экраны мониторов и планшетов, уже вторгаются в нашу жизнь в лице беженцев. В пункте временного размещения, в холле, кстати, тоже висит большой телевизор, с экрана которого льются последние новости.

— Мы его очень много смотрим, а вдруг покажут родной дом или знакомых? Связи-то нет, и не узнать, кто и где, живы или нет?

Молчу. Не знаю, что на это сказать, как утешить. Наверное, тут только молиться.

— Девушка, а есть еще молитвы?

Отвлекаюсь, оглядываю привезенные книги – больше половины уже разобрали:
— Ну, вот еще только два акафиста осталось «слава Богу за все». Возьмете?
— О, слава Богу за все – это хорошо! Надо обязательно благодарить. Добрались сюда, живые, крыша над головой, мирно! Конечно, возьму!

Пара книжечек тут же уходят из моих рук. Надо в следующий раз молитвословов побольше захватить.

Здесь собрались люди, которых не надо уговаривать помолиться, не надо разъяснять, зачем это надо. Причиной ли тому воспитание, или то, что их родина – колыбель Православия на Руси, или скорби, в которых, как известно, Бог ближе всего к человеку, не знаю, но рассказ отца Олега о последствиях нарушений духовных законов, о благодарности Богу не смотря ни на что, о Божией Матери, которая, еще не было, случая, чтобы не отозвалась на молитвы – эти слова, явно, были  услышаны.

Ничего не бывает случайного, наверное, и то, что день нашего приезда пришелся на праздник Успения Божией Матери, тоже символично. Действительно, ведь не было еще такого, чтобы молитва к Пресвятой Богородице осталась бы без Ее ответа. Верю, и этих людей Она возьмет под свой Святой Покров и не оставит Своим попечением. Ну, и мы тоже, по мере сил, всем миром будем помогать.